Зовут меня Ирина Брянцева. Родилась я в городе Чите, в Ленинград приехала в 1983-м. Как сейчас помню, прилетела я в пятницу вечером, сразу решила ночевать на вокзале, сидя на лавочке, так как даже не подумала, что могут существовать в выходные какие-то дежурные общежития. К тому же я еще не выбрала институт! Субботу и воскресенье я гуляла по городу, наслаждаясь свободой. В понедельник собралась было нести документы в ЛИИЖТ, на кафедру вычислительной техники, но мой читинский одноклассник, который уже учился к этому времени в Ленинградском Университете, категорически меня отговорил это делать, и посоветовал "очень приличный институт" - ЛЭТИ.
         Вот так, совершенно случайно я оказалась в нашем институте. Как мне кажется, так же совершенно случайно прилично сдала вступительные экзамены - и судьба моя была решена. С общежитием №2 по 1-му Муринскому проспекту я познакомилась на абитуре. Месяц на подготовительных курсах плюс вступительные экзамены - вот это было время! Было очень здорово и весело. Мы с девчонками жили в 20-й комнате на втором этаже. Ночами орали коты во дворе общаги, а иногда и мы, заучившись, кричали что-то кому-то из "тройки" напротив, а они нам.
         Первые впечатления от новой жизни - белые ночи, новые друзья, дискотеки в учебке на втором этаже, Secret Service со своим "The flash in the night", некий диджей Эрик, который пудрил мозги абитуриенткам своими важными речами. Первое знакомство с иностранцами - у нас-то в Сибири их сроду не было. Идрисс (кажется, из Мавритании) стучался к нам в комнату, когда мы очень громко смеялись и говорил - девочки, нельзя ли потише? Как-то мы привлекли Идрисса к общественно полезному труду - надо было починить сломанную раскладушку. Он морщил нос и говорил - "я не привык работать", но все же как-то наладил вещь. Идрисс все "раскрывал нам глаза", как тут у нас в Союзе плохо, и как у них там хорошо.
         Но вот закончились экзамены, из общежития попросили, мест не было. Некоторое время пришлось жить на квартире, потом год в общежитии на Студенческой,7. И вот, наконец, я снова в "двойке". И какое совпадение! Встречаю там Таню Фролову, с которой жили в одной комнате на абитуре, но поступила она только на следующий год. В "двойке" мы жили в 76-ой комнате на третьем этаже. Четыре девчонки - Алла Кан, Таня Фролова, Настя Котлярчук и я. До сих пор мы постоянно общаемся, они все живут теперь в Питере, одна я далеко. Но без преувеличения, это мои лучшие подруги. Сами удивляемся, как мы умудрились вчетвером, бесконфликтно прожить несколько лет.
         Какое-то время Алла и я работали в студсовете общежития. По нынешним временам - полный дурдом. Приезжает по культурной линии к нам какой-нибудь ленинградский квартет. Со скрипками, нотами и т.д. А мы как угорелые носимся по общаге и "загоняем" народ на концерт, чтобы зрителей было больше чем выступающих на сцене. Потом сидим впятером или вшестером в Красном уголке и внимаем искусству (было дело - в числе "несознательных" был и я.- Прим. ред.). Уже тогда было понятно, что коли кто хочет культуры, то пойдет, купит себе билет и потребит эту самую культуру по своему усмотрению. Зачем было это делать насильно? Бедные пожилые дяди и тети в концертных платьях, играющие классику заспанным студентам в халатах и тапочках.
         Помню заседания студсовета, где решались вечные нерешаемые вопросы:

1. как лучше выносить мусор,
2. как сделать, чтобы не курили в коридорах и не дырявили бычками линолеум, и
3. где достать деньги на новые умывальники и унитазы.

         Кстати, немцы, когда мы их приглашали на очередной шефский концерт, всегда нервничали: "Вы нам сначала обеспечьте удобоваримые санитарные условия, а пока будут сломанные унитазы - мы на ваши концерты - не ходоки". И, наверное, они были правы. Что же это сидеть на концерте и дергаться, все время думая о туалете.
         В студсовете в те времена было несколько секторов по темам, - культмассовый сектор, спортсектор, персональная комиссия и т.д. У каждого сектора была своя папка, и когда приходили проверяющие, они смотрели - если все записи в папках были в порядке - значит жизнь в общаге шла правильно, а если записей не было, то, видимо, это означало, что в данном общежитии царит полный хаос. Такая вот чисто советская бюрократия. Вот сейчас бы почитать папочку персональной комиссии! Очень жалею, что, наверное, это все где-то пропало, а надо было бы сохранить для истории.
         Папку с персональными "делами" можно было читать как захватывающий детектив. Там были собраны материалы за два-три года. Причем, иностранцы, когда писали на русском, выдавали такие перлы, что без слез не взглянешь. Какого-то стойкого иностранца (не помню, из какой страны) из месяца в месяц разбирали за то, что он упорно отказывался выносить мусор. Грозили выселить из общежития и т.д., но он от своих убеждений не отрекался - приехал учиться, а не выносить мусор. Кстати, году в 88-м эта проблема была успешно решена. Собирали с комнаты по рублю, и кто-то из студентов за эти деньги выносил мусор. А до этого, сколько нервов ушло на эти мусорные бачки!
         Была еще одна щекотливая история, переписка по которой заняла не один десяток страниц. Ведь как было заведено. Жалобщик пишет в персональную комиссию, комиссия собирается по этой жалобе, выносит решение, ответчик тоже пишет в комиссию, не согласный с ее решением, комиссия снова собирается, и так до бесконечности. Ведь большинство вопросов были какими - кто-то с кем-то не хочет жить в одной комнате. А иностранцев положено было "разбавлять" нашими, как бы чего не вышло. Так вот, возвращаюсь к этой щекотливой истории. Два русских парня живут в комнате с иностранцем, то ли из Африки, то из Латинской Америки. Вот эти парни жалуются, что он их вытесняет из комнаты, занял все место, им негде учиться и т.д. Персональная комиссия что-то пытается сделать, но все бесполезно. И вот новый конфликт. Наши парни вернулись откуда-то усталые, хотели спать. А их сосед привел к себе девушку, и они достаточно шумно проводили время за занавеской, что соседям по комнате было не уснуть. Они предупредили пыхтящих, чтобы те заканчивали свои дела. Но ничего не менялось. Тогда наши герои отправились на поиски справедливости, вернулись в комнату в сопровождении кого-то из членов студсовета и в их присутствии попросили девушку (помню дословно) "прекратить заниматься аморальным поведением, одеться и уйти". Дальше еще круче. "Девушка наотрез отказалась выполнить это требование". Что потом было - то ли зрители удалились, то ли девушку вынесли из комнаты в чем была, не помню. Но после этой истории отношения спорящих сторон накалились до предела и, кажется, их расселили.
         Много смешного было в журнале для электрика и сантехника. Там можно было оставлять сообщения, где что не работает. Помню такую фразочку, написанную одним из представителей Африки (дословно): "В мусском туалете бёт током".
         А вообще-то, здорово мы жили. Можно было зайти к кому хочешь, когда хочешь, и все были рады друг другу.

(Продолжение следует)